Интервью с Apparat

Твой дебютный альбом Multifunktionsebene был написан под влиянием эмбиент-техно Aphex Twin?

Конечно. Это очень легко прослеживается. Я переехал в Берлин в 1997 году, а этот альбом записал через три года. В Берлине я начал заниматься продакшном: я купил старый Atari и фиговый семплер Yamaha, у которого не было даже 1 МБ ОЗУ. Я начал играть с этим оборудованием, но уже не мог писать техно. В моем родном городе была довольно сильно развита рейв-культура. Мне было 18 лет, и я тусовался без остановки, но в какой-то момент мне это немного надоело, поэтому я сбежал в Берлин, чтобы жить обычной жизнью.

Твои ранние релизы были помечены как «интеллектуальное техно». Это комплимент или оскорбление?

Мне не очень нравится категоризировать музыку. Мне не хочется, чтобы меня ассоциировали с чем-то одним, потому что я делаю совершенно разную музыку, а потом появляется кто-то и пытается загнать все в какие-то рамки. Я нахожу это немного странным, но все движение IDM в середине 90-х — это своего рода разрыв этих шаблонов, это что-то, что включало в себя огромное множество различных темпов и типов электронной музыки, которые не подходили под какой-нибудь другой жанр. Я не был против, но никогда не понимал названия — мне не кажется, что эта музыка интеллектуальна [смеется].

Скорее всего слово «Интеллектуальная» в IDM взялось от людей, чувствующих, что такая музыка была более продуманной, чем просто 4/4...

Ну, раньше моей любимой группой были Autechre, и я уверен, что они на меня очень повлияли. Теперь, 20 лет спустя, я подумал, что пришло время отдать им дань уважения, но я не хотел называть пластинку так, чтобы сразу до прослушивания возникали какие-то ассоциации. Поскольку это мой пятый альбом, я назвал его LP5, так же, как и Autechre.

Ты не считал их музыку слишком абстрактной?

20 лет назад у них был момент, когда они были весьма доступными; потом они уже наткнулись на MAX/MSP. Когда я узнал об этом, то начал играть с программным обеспечением и неслабо увлекся программированием. Конечно, у него есть свой собственный звук, но это полностью открытая платформа. Ты можешь перейти от создания каких-то базовых, общих вещей к совершенно новым условиям работы, когда сам код пишет песни. Все зависит от того, сколько времени ты на него потратил. Все используют его по-своему, но как я однажды где-то прочитал, Autechre написали алгоритмы для создания своих собственных секвенций — это, по сути, почти искусственный интеллект, но я не знаю, использовали ли они его как генератор звука или как секвенсор.

Что тебя заинтересовало в Max/MSP?

Раньше я использовал его для гранулярного синтеза, он мне всегда нравился. Это очень сильно повлияло на мой звук, но тогда еще не существовало никаких плагинов или синтезаторов, так что приходилось все делать самостоятельно. Поэтому я очень благодарен Max/MSP за возможность поиграть с гранулярными звуками и семплами. Когда я освоил эту программу, то начал думать, как это можно сыграть на сцене. Тогда было не так много вариантов, поэтому я запрограммировал свою собственную программу для живого исполнения, которая развивалась вплоть до того, пока во мне не погасла гик-энергия. Это, кстати, одна из вещей, которая объединила меня с Modeselektor — они не знали, как выступать вживую, поэтому я дал им свою программу. По сути, с этого даже началась наша дружба.

Твой второй альбом Duplex был гораздо более мощным. Ты хотел найти свой собственный звук, не опираясь на других исполнителей?

Конечно, но я всегда был открыт для всего нового и интересного, что окружало меня. Когда я выпустил свою первую пластинку, то был зажат в очень крошечном техно-пузыре. С подросткового возраста и до 20 лет я не слушал ничего, кроме электронной музыки. На заре Интернета было очень крепкое электронное комьюнити. После выпуска моего первого альбома я играл во многих странах и даже был приглашен на несколько фестивалей, где обнаружил гораздо более интересную музыку. На меня это произвело большое впечатление, и я захотел это как-то отразить в своих работах. Мне хотелось добавить гитару тут и там, и я занялся вокалом.



Немного странно, что ты начал петь аж спустя 10 лет. Тебе не хватало уверенности в голосе?

Было трудно, потому что я пять лет искал вокалистов, но так и не нашел то, что хотел. Они очень хорошие, но это просто не то, что мне было нужно. В итоге, я устал искать и решил попробовать сам. Все началось с альбома Duplex. Я стал более открытым для чего-то нового, поэтому весь процесс раскачался очень быстро.

Добавив вокал, пришлось ли тебе менять свой подход к написанию треков?

Да, потому что музыка стала намного более традиционной. Я писал песни, начиная с какой-нибудь партии на гитаре или пианино, пел поверх них и уже потом развивал дальше идеи. Для меня такой подход был необычным, потому что у меня не было никакого специального музыкального образования.

Я правильно понимаю, что если раньше в твоих работах основное место занимал инструментал, то теперь его нужно было отодвинуть на второй план, чтобы дать место вокалу?

Не совсем. Весь этот процесс занял у меня около десяти лет, да и вокал никогда не становился превыше всего. И вокал, и инструментал всегда были равнозначны для меня, так что, на самом деле, это не сильно повлияло на мой рабочий процесс. Хотя сам процесс написания треков немного замедлился, но для меня было вполне комфортно работать с вокалом, потому что я всегда считал его просто еще одним инструментом.

Это повлияло на твою работу в Moderat?

Все немного изменилось с Moderat, потому что теперь треки фактически стали песнями. Как только ты начинаешь работать с более традиционными структурами песен, твой вокал автоматически становится более заметным, и с каждой новой песней он выдвигается все ближе и ближе на передний план. И в какой-то момент ты замечаешь: «Блин, я сделал какую-то поп-песню, как это произошло?»

Ты говорил про дань уважения к Autechre в LP5, но это не сразу прослеживается...

После последнего альбома Moderat и парни из Modeselektor, и я почувствовали, что мы должны сделать что-то совершенно другое, добиться максимально возможного контраста. Мы хотели разорвать этот круг. С такими мыслями полезно было вернуться к нашим собственным проектам, и моя идея состояла в том, чтобы сделать что-то очень электронное, практически без вокала, возможно, даже очередной альбом IDM. Но каждый раз, когда я начинал какую-то идею, она превращалась в песню и развивалась, а кто я такой, чтобы мешать идее? В конце концов, это вылилось в эту помесь совершенно разных работ, все-таки немного той ранней гиковости ко мне вернулось.

Как это проявилось?

Когда я занимался Walls, мне надоело просто сидеть в студии и крутить звуки целыми днями. Мне очень нравится работа с музыкальными инструментами, но у них мгновенный результат, т.е. как записал, так и будет — как с вокалом. Этот процесс хорошо перестраивает мозг, но я решил заново открыть для себя любовь к саунд-дизайну и мне это очень понравилось. Иногда творческая работа оказывает на тебя большое давление, а саунд-дизайн больше похож на работу в лаборатории. Возможно, эта пластинка не звучит так же, как мои первые работы, но она все равно пропитана этим духом.

Становятся ли моменты творческого вдохновения мимолетнее с возрастом?

При работе на студии бывают моменты, когда ты пребываешь в каком-то волшебном настроении и все получается само собой. Ты направляешь эту энергию, но не полностью осознаешь, что делаешь. Я очень ценю эти порывы и не хочу им как-либо мешать, потому что в эти моменты песня может повернуть в совершенно неожиданное направление. К сожалению, это происходит все реже и реже, но зато ты ценишь это все больше и больше.

Как я понял, Филипп Тимм активно участвовал в процессе записи LP5, верно?

Филипп долгое время был моим виолончелистом в группе. Он получил музыкальное образование как на виолончели, так и на гитаре. Я с ним много всего сделал, например, саундтреки к фильмам и музыку для театра. Мы очень хорошо дополняем друг друга. Я пытаюсь освоить акустические инструменты, но я недостаточно усидчив, поэтому у меня пока не получается. Где-то под коркой у меня затаилась мысль, что, возможно, мне и не нужно слишком сильно зацикливаться на одном инструменте, потому что я не хочу терять какую-то наивность — это важная составляющая моего подхода. Поэтому я попытался найти кого-то, кто мог бы сделать это за меня, и Филипп оказался идеальным вариантом.



Как развивались ваши рабочие отношения?

Работать с классическими музыкантами иногда сложно, потому что они не особо понимают суть импровизации — им нужна прописанная партитура для работы, но Филипп наоборот, он тоже увлекается электронной музыкой. Сначала он был для меня неким человеком-семплером, но потом все переросло в настоящее партнерство. В какой-то момент он так же начал изобретать музыкальные идеи, и, как ни странно, они были более электронными.

Альбом был записан во многих студиях Берлина. Что стояло за этим решением?

Это потому, что запись альбома растянулась очень надолго. Сначала мы пошли в студию JRS под управлением Акселя Рейнемера из Jazzanova. Мы прекрасно ладили, но в какой-то момент он стал очень популярным, и работа стала очень сумбурной. Наша первая сессия с ним выглядела, как настоящая сессия группы, что, в целом, тоже было в моей концепции. Я подумал, может быть, пришло время попробовать импровизацию, но сам с этим не справился. Я не могу нормально взаимодействовать с другими людьми без должной подготовки, поэтому мы вернулись к прежнему способу написания музыки в моей маленькой комнате. Мы записали много всего, но иногда нам нужно было как-то разбавить получившиеся идеи, например, где-то использовать живую барабанную установку. Я пробовал записывать барабаны в своей комнате, но это жилое помещение. Мой сосед здорово накричал на меня на следующий день, поэтому нам пришлось арендовать Hansa Studios.

Говорят, она имеет какую-то особенную ауру.

У нее действительно есть своя аура, но по-настоящему круто то, что мы работали в этом месте с его огромной историей, а нашим инженером была довольно молодая норвежская девушка с тонной мотивации. Мы записывали ударные четыре дня в огромной комнате.

Я так понимаю, Hansa также открыла вам доступ ко многому винтажному оборудованию?

Да, и даже как-то обидно, что сегодня люди не могут позволить себе арендовать большие студии на долгий срок. Мы записали там кучу очень хорошего материала, и это было очень весело. К сожалению, даже не смотря на то, что записать побольше различных ритмов и ударных партий было хорошей идеей, в какой-то момент я начал убирать их одну за одной. Просто было такое чувство, что этим песням не нужно было столько ударных, поэтому мы оставили всего по несколько семплов везде, кроме трека Dawan.

Альбом был сведен Гаретом Джонсом. Почему был сделан такой выбор?

Потому что, во-первых, у него очень много опыта в этом деле, а во-вторых, когда я впервые встретил Гарета, мне показалось, что с ним не будет никаких проблем, он очень легок на подъем. Это важно, ведь вам нужно будет провести в этой крошечной комнате очень много времени. Однажды я принял ужасное решение заняться саундтреком к фильму, потому что неправильно оценил режиссера. Он оказался каким-то сумасшедшим и одержимым парнем, который не позволял мне делать то, что я хотел. Было очень трудно.

Ты слушал каких-нибудь артистов из 80х, которых продюсировал Гарет?

Еще в детстве я был фанатом Depeche Mode, так как я из Восточной Германии, и там был довольно ограниченный доступ к музыке. Если помнишь, я прожил в некоем заточении первые 12 лет моей жизни. Тогда, конечно, ни о каких Depeche Mode не было и речи, только дерьмовая музыка, но там были эти странные кассеты, перезаписанные по 50 раз, и по какой-то случайности Depeche Mode оказались среди них. Еще мне нравились The Cure. Моя сестра слушала их, поэтому я познакомился с ними очень рано.

Работа с Гаретом прошла так, как ты ожидал?

По мере завершения песни я все больше понимаю, чего хочу. Я не такой же опытный звукорежиссер, как Гарет, но что-то я все же умею, только у меня сведение занимает очень много времени и растягивается на 55 версий. Всякий раз, когда я с кем-то свожу, я прихожу с практически готовыми премиксами, так что звукорежиссеру не так много нужно сделать.

Сейчас твоя студия расположена в жилом здании?

Я очень хотел построить хорошую студию с большой микшерной консолью и комнатой для записи, но как-то там оказалась куча ребят, которые продюсировали хип-хоп исполнителей. Они стали очень успешными и забрали все помещение. Я больше не чувствовал себя как дома, потому что на моей кухне могли находиться какие-то немецкие рэперы. Так что я продал эту студию, и какое-то время у меня ее вообще не было. Я хотел найти удобное место, где я мог бы провести всю ночь в «музыкальной комнате», а не на студии, поэтому я купил маленькую квартиру и построил пространство с окнами, в которые я мог бы посмотреть на улицу и почувствовать себя частью жизни. Там не так много всякого железа, мало места, но недавно я понял, что, когда у меня слишком много возможностей, я просто теряюсь.

В таком случае возникает вопрос: почему ты купил модульную систему?

Именно поэтому я не позволял себе включать модуль, пока не записал альбом; иначе я бы никогда не закончил его. У меня был момент, когда я попал в аварию на мотоцикле и был привязан к дивану на два месяца. Байк украли на следующей неделе, и я подумал, ну и фиг с ним, я не буду брать новый, я лучше соберу себе модуль. И купил себе маленький кейс MakeNoise, начал играть с ним. Это было круто, мною на нем было накручено много хороших звуков, но я недостаточно усидчив, чтобы полностью раскрыть его потенциал.

Ни один из твоих модулей не попал в альбом?

Ну, хотя я и не хотел сильно погружаться в модульный мир, в основном я использовал при записи этого альбома ER-301 SoundComputer, созданный каким-то сумасшедшим парнем из Японии. Он отлично подходит для игры с семплами, поскольку имеет очень хорошие гранулярные возможности. Мне все еще очень интересно играть с семплами и гранулярным синтезом.

Какое еще оборудование ты использовал при записи альбома?

У меня есть еще несколько синтезаторов, но по большому счету я к ним даже не прикасался. Я обычно пользуюсь программными синтезаторами для басовых звуков, но LP5, вероятно, на 70% состоит из записанных инструментов и на 30% из самых простых синтезаторов. Записи — это, в основном, акустические инструменты, записанные в микрофоны, пропущенные через какую-то цепочку для улучшения качества. Когда все было в компьютере, я использовал свои любимые плагины, которые тоже не особо уникальные — смысл в их комбинациях.

Что включает в себя твоя цепочка для записи?

У меня есть небольшой микшерSSL. Восемь каналов, конечно, маловато, но он для меня много значит. Это мой маленький мониторный контроллер, место, где все мои предусилители подключаются к компьютеру, но я не свожу на нем. У меня есть несколько старых классических предусилителей. Я в основном использую ATI, но у меня также есть предусилитель ShadowHills и несколько крутых эквалайзеров. ZählEQ1 потрясающий. Он очень точный и звучит очень музыкально. Я еще очень хочу попробовать эти новые предусилители Electrodyne, но это уже мелочи.



Ты пользуешься Logic?

Я все еще работаю в Logic. Modeselektor заставили меня писать на нем еще на первой работе Moderat. Мне пришлось переключиться с Cubase, но теперь они перешли на Ableton Live, поэтому, если мы будем еще работать над Moderat, мне придется изучить и его. Когда у меня появилась идея сделать электронный альбом, я хотел написать его в Ableton, чтобы он был основан на петлях, но только чтобы те были в рассинхроне. В общем, что-то пошло не так, и я решил вернуться к Logic.

А что насчет твоих мониторов?

Я рад, что ты спросил. Мне кажется, что хорошие мониторы значат намного больше, чем хорошие предусилители или микшерная консоль, потому что если ты не слышишь, что делаешь, то в конечном итоге все будет звучать дерьмово. Я потратил много времени на то, чтобы моя комната звучала хорошо, и раньше у меня были Genelec, но мой акустик сказал мне, что комната слишком мала, чтобы использовать мониторы с фазоинвертором сзади, потому что так звук будет слишком грязным. Он сказал, что лучше приобрести колонки с передним портом или полностью закрытые, и какой-то парень в магазине рассказал мне об этих замечательных мониторах, о которых почему-то никто не знает. Их делает в Польше компания SvedaAudio, а сами мониторы называются d'appo.

Почему ты бы их порекомендовал?

Это лучшее из всего, что я пробовал. У них два среднечастотных динамика, твитер посередине и очень быстрый отклик, что дает невероятную детальность. Вот что часто упускают из виду мониторы с фазоинверторами. Поскольку их частотный диапазон ниже, кажется, что басовый порт как-то читерит. Но использование таких мониторов также означало, что мне нужен был сабвуфер, которого я всегда избегал. К счастью, я знал парня, который измерил комнату и подсказал мне, как все расставить.

Оригинальная статья.